Оценка эффективности благотворительных и социально-значимых программ – сложная тема. Опыт показывает, что стремление к сугубо количественной и «прямой оценке» их результатов не всегда оказывается эффективным.

Не так давно Британское правительство перешло к политике «оценки конкретных результатов» различных программ, прежде всего – программ организации рабочих мест и занятости. Это предполагает крупное вознаграждение для тех, кто сумел организовать значительное количество рабочих мест и отсутствие вознаграждения для тех, кто лишь косвенно (но возможно – вполне существенно) способствовал устройству людей на эти места и для тех, кто создал недостаточно много вакансий. Правительство считало, что новые критерии оценки должны были сделать работу НКО более эффективной. Однако оказалось, что такая методика оценки деятельности приводит к парадоксальным результатам.

Совет лондонских волонтерских служб (London Voluntary Service Council,  LVSC) призвал правительство пересмотреть свой подход к финансированию создателей рабочих мест после недавнего закрытия двух организаций-провайдеров благотворительных программ, — сообщает  портал ТретийСектор.

Эти организации участвовали в Программе «Назад, на работу» (Back-to-Work), для которой правительство Британии и предложило новые, в основном, количественные критерии оценки эффективности работы НКО и других ее участников.

Кто пострадал?

Служба Эко-Актив (Eco-Actif Services ) — компания, представлявшая интересы местных сообществ в Саттоне (Sutton), на юге Лондона, и Red Kite Learning  (RKL), НКО, занимавшаяся обучением и образованием в Саутварке (Southwark), также — на юге Лондона, закрылись в июле, причем, ответственность за это была возложена на правительство, — в связи с переходом его к политике крупномасштабных оплат за достижение так называемых конкретных результатов контрактов.

Лин Джиллианс (Lin Gillians), исполнительный директор LVSC, так прокомментировала эти события: «На протяжении последних двух лет, и даже – в течение более продолжительного времени, награды и деньги за программы организации занятости получали почти исключительно представители крупного частного сектора… Намерение (правительства) состояло в том, что профессионалы некоммерческого сектора будут осуществлять специфическую поддержку в качестве субподрядчиков — однако, мы видим, как с течением времени эти профессионалы фактически исчезают из процесса».

Очевидно, что НКО, сами по себе, не создают много рабочих мест. Но они, во-первых, могут обучать людей для устройства на работу, во-вторых, работать с уязвимыми категориями безработных – такими, как бездомные, неграмотные, хронически не работающие, недавние иммигранты. В-третьих, они могут предлагать различные инновационные и нестандартные стратегии – как в создании рабочих мест, так и в устройстве на работу.

«Вызывает большую обеспокоенность, — как новая политика правительства влияет на реальное качество услуг поддержки для тысяч лондонцев, которые сталкиваются с серьезными или многочисленными препятствиями при устройстве на работу», — считает Лин Джиллианс.

Кто и почему также попал под удар?

Агентства для бездомных, такие, как Single Homeless Project  также вышли  из программы в последние месяцы этого года, ссылаясь на проблемы, возникающие в ходе ее выполнения.

St Mungo’s покинули Программу последними по счету. Майк МакКолл (Mike McCall), исполнительный директор организации, заявил , что он и его сотрудники не нашли понимания и должного отклика у своих бизнес-партнеров, компаний, которые выступали в программе создания рабочих мест как основные подрядчики. Представители St Mungo’s написали своим партнерам, в отношении которых НКО выступала субподрядчиком, о том, что прекращает свое участие в программе. «Мы приняли это решение с сожалением, — мы надеялись, что, предоставляя свои услуги, мы могли бы помочь людям, которые являются безработными длительное время и другим обездоленным «, сказал МакКолл.

Поскольку подобные организации, из-за специфики своей работы, не создают рабочие места и не помогают устройству на работу очень большому количеству людей, они не получают от правительства никакого поощрения и поддержки. Если же теряется еще и понимание с бизнес-партнерами, главная задача которых – именно создание рабочих мест, участие в Программе становится совершенно бессмысленным.

Лин Джиллианс отметила: «Правительству срочно необходимо изучить влияние своей новой модели оценки деятельности на реальную ситуацию обездоленных людей, ищущих работу и на специальных поставщиков работ (НКО), причем — до того, как будет нанесен еще больший социальный урон».

«Речь идет не об обвинениях в адрес программы в целом или в адрес основных подрядчиков, а о — предоставлении соответствующей и адекватной поддержки, так, чтобы в результате дать каждому шанс на работу», — подчеркнула она.

Государство и НКО: чем мерить успешность благотворительных программ?

Опыт Британии, и в частности, свойственное британцам стремление найти всему цифровое и числовое выражение, интересен для России. Вероятно, недалеко то время, когда именно на плечи российских НКО и российских бизнес-корпораций будет переложено множество программ, которые пока все еще осуществляет государство. При этом государство оставит себе право поддерживать некоторые из них на основании своих критериев эффективности их работы. Какими они будут – остается только догадываться, или, точнее – опасаться.

Брендан Тэрринг (Brendan Tarring), который основал закрывающуюся ныне RKL (образовательную НКО) 25 лет назад, сказал – применительно к сравнительно благополучной британской ситуации: «Департаменту труда и пенсий необходимо пересмотреть свое одномерное мышление и признать, что индивидуальную поддержку занятости для представителей уязвимых социальных групп лучше всего осуществляют инновационные благотворительные организации средних размеров «.

Впрочем, в России картина и в целом – существенно иная, чем в Британии. В России, скажем, в Москве, Правительство Москвы (или некоторые его члены) и есть не что иное, как московский бизнес, который нанимает себе на работу, к примеру, мигрантов. То есть, те люди, которые создают рабочие места, нанимают мигрантов, заботятся (в какой-то мере) об их бытовых условиях, осуществляют законодательное покрытие этих процессов – это, фактически, одни те же люди. Место НКО в этом процессе пока не ясно.