Филантропия — пропуск в элиту

Я очень благодарен фонду CAF за появление этого ресурса и за возможность поговорить на профессиональные темы. Хотя, впрочем, насколько эти темы сугубо профессиональны? Ведь все, что происходит в благотворительности – это отражение широких общественных процессов. Более того, филантропия и благотворительность, как квинтэссенция гражданского общества, оказывают влияние на эти общественные процессы и собственно во многом их формирует. Должны формировать.

Мне повезло, будучи специалистом по развитию фондов местных сообществ, своими глазами наблюдать преображение целых городов при появлении в них катализатора общественной активности – будь то фонд, дающий гранты, или активист, заражающий своей позитивной энергией окружающих. Это дает основание верить в то, что делаешь. Вообще, часто можно услышать, что некоммерческий сектор – это приспешище лузеров, ничего не добившихся в реальном секторе… Я же считаю, что мы находимся в привилегированном положении, потому что занимаемся тем, что нравится и что приносит пользу.

Правда, не всегда просто сформулировать, в чем состоит эта польза, особенно когда речь идет не о прямой материальной помощи нуждающимся. И мне кажется, что рассуждения о пользе и сути филантропии сейчас очень важны, особенно когда общество находится в явном ощущении отсутствия цели и перспективы.

Село Бабка Пермского края благоустроено благодаря сотрудничеству с фондом местного сообщества "Содействие"

Филантропия, будучи вопросом частного интереса, может себе позволить действовать в противофазе мейнстрима и текущих тенденций и пытаться ответить на экзистенциальные вопросы мира и общества. Достаточно сказать, что социология, как наука, состоялась практически исключительно при поддержке частных благотворителей, и до сих пор большинство исследований, не имеющих коммерческих или политических перспектив, проводятся на благотворительные средства. И это только одна из областей, в которой филантропия играет ключевую роль, а что уж говорить о вопросах местного и социального развития, экологии и т.д.? Тем не менее, филантропия – это часть среды и можно сказать отражение общества, и для ее появления нужны те, кто неравнодушен и кто готов вкладывать ресурсы в то, что бы сделать мир лучше. А вот с этим сложнее, и на эту тему хотелось бы порассуждать.

Несмотря на то, что филантропией может заниматься каждый (как сказал один мой американский коллега: «филантропия начинается, когда вы просто поднимаете на улице валяющийся кусок мусора и бросаете его в урну, не прося за это оплаты»), ее институциональная стратегическая часть все-таки имеет прямое отношение к элите общества или конкретного сообщества. Не важен размер местности и даже не важно количество ресурсов – важно наличие сформировавшейся – лучшей – части граждан, способных взять на себя ответственность не только за себя и свою семью, но и за то место, где они живут, за общество, за страну.

Поэтому обсуждения вопроса «что представляет собой наша филантропия?», я бы начал с вопроса «что такое элита в России?»

Различные опросы общественного мнения о том, что такое элита, показывают, что под этим термином люди представляют целый спектр персонажей от президента до Максима Галкина и Ксении Собчак. Здесь очевидно происходит прямое отождествление понятия элитарности, во-первых и прежде всего с институтами власти, а во-вторых, — с теми, кто чаще всего появляется в ящике и служит ролевой моделью успеха для большой части населения. И вот здесь, мне кажется, кроется очень большая загвоздка.

Для лучшего понимания предмета позвольте мне привести формулировку основных характеристик элиты, данную :

  • обладание ресурсом – властью, статусом, культурным потенциалом, профессиональным опытом;
  • способность реализации своего потенциала для поддержания «нормативных образцов, символических структур и опорных «узлов» общественной системы»;
  • обеспечение хранения и «воспроизводства» своего ресурса из поколения в поколение.

То есть одной власти и ресурса здесь недостаточно – еще важно быть символом, соответствовать традициям и общественным нормативам, и, что немаловажно, — воспроизводиться из поколения в поколение! Из этого следует очевидный вывод, что в нашем обществе «настоящей» элиты в данный момент быть не может в принципе, т.к. откуда взять «воспроизводство» из поколения в поколение»? Мы привыкли жить в ситуации, когда продвижение по социальной лестнице происходит только внутри номенклатуры, которая по своей сути подавляла любую свободу мысли, а творческая и научная интеллигенция служила просто фасадом режима, облегчавшим ему манипулированием общественным мнением.

Фактически с советского времени ничего не изменилось, номенклатура все также правит балом. И чем дальше, тем сильнее.

В условиях коррупционной порочности системы, в отсутствие идеологии и ясной общественной цели, государство просто начинает разлагаться и деградировать. Попытки объявить курс на модернизацию все более вызывают кривую усмешку и толки об очередной возможности распила бюджетных денег. Суть в том, что цель общества может сформулировать ТОЛЬКО ЭЛИТА, заинтересованная в развитии страны и несущая за это ответственность – не по указанию власти, а в результате собственного осознания потребности сделать сообщество/страну/мир лучше.

Такое осознание может идти от корней, а элита как раз и является корнями общества. Без открытости не может быть и долгожданного и постоянно заявляемого с высоких трибун движения к инновационности, поэтому государство будет в итоге заинтересовано в становлении российской элиты, и будет вынуждено хвататься за те небольшие ростки мысли, прорастающие в регионах.

Занимаясь вопросами местного развития, я часто наглядно убеждаюсь в большой разнице между «бедностью» и «ощущением бедности» — первое является понятием относительным, а второе – абсолютным.

«Бедными», вне зависимости от достатка, скорее являются те, кто говорит «надо отсюда валить», потому что бедность – это отсутствие перспективы, возможности самореализации и надежды на лучшее.

То же самое можно отнести и к «ощущению элитарности». Элитой в современных условиях – в отсутствии сословий и наследования «по крови» может стать только человек, способный сказать: «я – свободен, а добился, и я чувствую силу». А обратная стороны силы – это ответственность. Первое неотделимо от второго, а благодарность своей «малой» и «большой» Родине, родителям, школе, университету, давшим шанс на успех, является основной мерой осознания ответственности.

Филантропия же является способом выражения благодарности. Хочу подчеркнуть это — благодарность, а не десятина!

Теперь зададим еще раз вопрос: а есть ли у нас хоть какие-то признаки или зачатки элиты? Не гламура, льющегося из телевизора, а той самой ответственной элиты, способной стать опорой общества. Еще раз процитирую Юрия Леваду: «Важнейший социологический признак элиты — ее открытость, то есть публичный характер оценки и сертификации кандидатов, квалификации их деятельности, доходов, моральных характеристик (честность, умеренность, порядочность). А это означает систематическую связь элит со всеми другими социальными институтами, функционирующими независимо от власти и ее механизмов. Элиты институционализированы или, по крайней мере, тесно связаны с основными институтами социума (в этом смысле парижская богема XIX в., советское или восточноевропейское диссидентство, нью-йоркский контркультурный андерграунд 1960-х гг. или «вторая культура» в СССР брежневской эпохи не относятся к элите)».

Институты филантропии, являющиеся открытыми и свидетельствующие о моральных качествах их участников, как раз и являются теми институтами социума, которые способны определять степень принадлежности к элите.

Можно найти очень много свидетельств этого феномена, но давайте я просто спрошу: кто, по-вашему, настоящая элита – Ксения Собчак или Чулпан Хаматова? Есть сомнения?

В качестве резюме я бы сказал, что у институтов филантропии в России есть задача очень высокого порядка – выращивать и воспитывать элиту в условиях отсутствия морали и качественного конкурентного образования. Филантропия – это пропуск в элиту.

ЛЕВ ГУДКОВ, БОРИС ДУБИН, ЮРИЙ ЛЕВАДА. Проблема «элиты» в сегодняшней России. Размышления над результатами социологического исследования. Москва, 2007.
Метки: , , ,