Благотворительная организация «Улица мира» из Санкт-Петербурга помогает детям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, используя для реабилитации занятия цирком. Корреспондент «Филантропа» Полина Сурнина побывала на тренировке и поговорила с председателем правления Анной Раскиной и другими сотрудниками организации.

Лиля

Это было самое сложное интервью в моей жизни. Попробуйте-ка войти в контакт с 13-летним подростком, который не хочет разговаривать, но при этом невероятно чувствителен к вниманию.

– Лиля, расскажи, как тебе тут?

– Это обязательно? Я не буду ничего рассказывать.

– Почему ты пришла на тренировку без формы?

– Я пришла поговорить с Костей (это соцработник — прим.ред).

Лиля пришла в программу три года назад. Сейчас она учится в шестом классе. Сползающая с затылка шапка с помпоном, крашеные волосы, остатки маникюра, клетчатая рубашка, джинсы и кеды. Форму не взяла, потому что болит спина. А спина болит, потому что два года назад ее сбила машина.

– Как ты умудрилась под машину попасть?

– Я бегала по дорогам ночью. С собакой. Собака-то большая, ее никто не сбил, она успела убежать. Я испугалась, думала, он за кошкой бежит. Я побежала за ним и под машину попала. Все ради кошечки. Кошка жива осталась.

– Больше всех ты пострадала.

– У меня было смещение костей.

Мы с Лилей сидим на подоконнике спортзала и пытаемся разговаривать. Тренировка должна была начаться полчаса назад, но пока что все раскачиваются. Время есть. Эти дети редко спешат домой.

Фото из архива «Улицы мира»

«Мы работаем с детьми из семей, где родители часто страдают алкогольной либо наркотической зависимостью, – рассказывает Анна Раскина, председатель правления «Улицы мира». – Но не только. Семьи могут оказаться в затяжном кризисе в силу разных обстоятельств: нехватка денег у многодетных семей, тяжелые хронические заболевания, эмоциональные травмы, которые приводят к утрате социальных связей. В таких семьях много конфликтов, насилия, материальных трудностей и непредсказуемости, и у детей часто нарушена детско-родительская связь, потому что родители сами травмированы, и им трудно переломить привычную модель отношений и поведения».

Фото из архива «Улицы мира»

Бытовые условия у Лили дома тяжелые. Еды не хватает, одежды тоже. Соцработник Костя давно пытается узнать у родителей Лили, есть ли у них стиральная машинка. Они уклоняются от ответа.

На пороге спортзала появляется младший брат Лили – в жутко грязной голубой водолазке. «Иди в туалет, помой голову, там есть горячая вода», – командует ему сестра. Тренер Катя скрывается в раздевалке и возвращается с легинсами в руках. В них будет заниматься подруга Лили Ксюша, которая тоже пришла без формы. Я сижу на подоконнике. Лиля ушла разговаривать с соцработником Костей. Еще один мальчик из группы – ворчливый Саша – лежит на полу и не собирается вставать. Как ни странно, настроение у всех приподнятое.

Постепенно начинается веселье – подростки складывают из матов разные конструкции и прыгают. Лучше всех получается у дружелюбного очкарика Гриши – «потому что нас учил паркурист». Полненькая девочка, в отличие от него, справляется не очень хорошо – неловко приземляется, краснеет, пыхтит, но не сдается. Саша лежит на полу и ворчит. Катя ругает его за плохие слова.

Лиля возвращается и садится рядом.

Фото из архива «Улицы мира»

– Чем занимается твоя мама?

– Работает.

– Кем?

– Не скажу, это тайна, нельзя.

– Никто не знает?

– Кто-то знает, но я не скажу. Все, допрос закончился?

Я пытаюсь объяснить, что этот разговор не карательная мера, он для того, чтобы помочь организации собрать деньги на занятия. Лиля недоверчиво молчит.

Неблагополучные разговоры

Они все очень боятся разлуки – дети и родители из неблагополучных семей. Несмотря на бесконечные конфликты, на непоследовательность, на постоянное привычное ощущение беды. Родители привязаны к детям, но редко находят силы и возможности что-то изменить в ситуации и в своем жизненном укладе. Дети привязаны к родителям, но им не хватает поддержки и тепла. «Улица Мира» помогает родителям справиться с трудностями, сотрудничает с органами опеки, чтобы дети по возможности оставались в родной семье. Потому что все равно детям лучше расти в семье, если нет прямой опасности для их жизни и здоровья. И надо помочь им всем удержаться – с помощью цирка, социальной работы с семьями, дополнительных занятий, общения с психологом. Впрочем, последнее Лиля не любит. Говорит – выманивают всю информацию. Говорит: «Зачем мне откровенно разговаривать с психологом? У меня есть мама, с которой я могу говорить».

– А как маму зовут?

– Марина.

– Сколько лет?

– 37.

– А папа?

– Папа – Сергей.

– Как познакомились?

– Я не знаю, мне неинтересно.

– Ты не спрашивала никогда? – не верю я.

– Я маму один раз спросила. Мама сказала, что в ресторане. Моя мама зашла, она была с подругой. Зашел папа, ее увидел, и они познакомились.

Школа доверия

Фото из архива «Улицы мира»

Ксюша издали показывает мне козу. Границы, уважение к старшим, правила приличия, адекватное поведение в обществе? И не надейтесь. Прийти на занятие – и не принести форму. Не отвечать на вопросы взрослых. Ругаться матом так, чтобы все слышали. Бегать по квартирам и звонить во все двери подряд. Поджечь туалет в школе – от скуки.

Праздник непослушания. 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Только от него ведь тоже устаешь. И хочется кому-то довериться.

«Летом мы вывозим детей за город, – рассказывает Аня Раскина. – Это очень круто, потому что это возможность для детей побыть в безопасном и структурированном пространстве, а для специалистов – побыть с ними один на один, без семейных конфликтов и проблем, школы, опеки. И научить каким-то вроде бы очень простым вещам, включая гигиену: не все дети привыкли чистить зубы, мыться раз в день, есть и спать примерно в одно и то же время суток. А еще они часто не представляют, как иначе можно общаться со взрослыми — без агрессии, ссор, но с вниманием к их трудностям и потребностям. А еще им очень сложно дается общение с другими детьми, и для них это возможность получить поддержку в такой повседневной жизни. Таким образом формируется другая модель отношений, общения, быта, отличная от той, которая (единственная) им знакома и привычна».

Фото из архива «Улицы мира»

Размеренный режим, спокойное и теплое общение, тренировки, репетиции, они ставят спектакль. А после летнего выезда дети обычно едут на театральный фестиваль «ЛИК» в Псковскую область.

Тренировка продолжается: подростки разбегаются, крутятся в воздухе, приземляются на маты с грохотом – Гриша сразу на ноги. И там, где-то в воздухе, когда ты разбегаешься, крутишься и приземляешься на мягкий мат, у тебя тикают секунды твоего законного детства, когда ты в безопасности, когда за тебя отвечает внимательный взрослый, когда он хвалит за дело и ругает на разумных основаниях.

Фото из архива «Улиц мира»

Лиля и Ксюша

Я не знаю, что еще спросить. Лиля сидит рядом со мной, чуть-чуть расслабившаяся, такая маленькая, физически маленькая, в своей огромной шапке. Такая беззащитная, на самом деле.

– Это твоя шапка?

– Ксюшина. А Ксюша носит мою. Потому что мы лучшие подруги. Все время вместе. Что-нибудь натворим, а потом нас ругают.

– Что, например?

– Пролить воду. Намочить кого-нибудь.

Какие возмутительные прегрешения, думаю я. И какое счастье, что дети долго остаются детьми, и еще можно их поймать и не дать им стать озлобленными, одинокими, потерянными и несчастными.

Лиля с Ксюшей познакомились на программе два года назад. Пока они учатся в разных школах, но Лиля говорит, что перейдет. Еще говорит, что они двоюродные сестры, но это выяснилось абсолютно случайно – мамы воспитывались в разных семьях. И еще просит меня не рассказывать ничего Ксюше о нашем разговоре. Возможно, потому что многое стало бы для нее сюрпризом.

Удивительные дети. Грубят – и через пять минут рассказывают очень личные вещи. Обычный разговор о жизни – и весь букет эмоций сразу: вина, стыд, тайное удовлетворение, что на тебя обратили внимание.

Твое эго – вот оно, очень близко, очень уязвимо, готово к моментальной агрессии. Трудно быть трудным подростком.

Ксюша подходит к нам и нажимает на кнопку диктофона.

– Ну говори.

– Фак ю, – произносит она одними губами.

Я внезапно краснею.

Фото из архива «Улицы мира»

Чем занимается мама Лили и ее брата, доподлинно неизвестно. Есть какая-то постоянная работа, но неофициальная. «Деньги они где-то берут, – рассказывает Костя. – Бабушка работает нянькой, отец шабашит водителем. Мне от них четких ответов добиться трудно. Последний случай. Они живут в коммунальной двухкомнатной квартире, но второй комнатой не пользуются. В Центре помощи семье и детям говорят, что если они займутся этим, они могут получить ее без особых усилий, и у ребят будет своя комната. Я спросил у матери, что она об этом думает. Она посмотрела на меня как на привидение. Я отвлекся на ребят – а она уже ушла гулять с собакой. То есть она буквально ушла от этого разговора».
Домашняя ситуация у Лили типичная для многих подопечных «Улицы мира». Родители пьют, часто используют физические наказания, не могут сами прийти к согласию: когда кто-то провинился, отец хочет наказать, мать оправдывает, не справляются с бытовыми и социальными трудностями. При этом они крайне неохотно идут на контакт, очень боятся любого вмешательства со стороны. В их мире много эмоционального и физического насилия, а жизнь всегда непредсказуема, и от детей ничего не зависит. В итоге у обоих детей большие проблемы и в школе, и со сверстниками – учителя жалуются, что они мешают проведению уроков, дерутся и конфликтуют.

«Мы их «заманиваем» цирком»

«Дети из так называемых «неблагополучных» семей стигматизированы. Они обычно не справляются с учебой, часто опаздывают или пропускают школу, у них много поведенческих и эмоциональных трудностей, и большинство учителей, да и вообще взрослых, считает, что они безнадежны, «дорога все равно у них одна», – говорит Раскина. – Обычно они сразу отстают в школе, потому что не хватает нужных навыков и поддержки. Дома помощи с уроками у них часто нет, и к подростковому возрасту могут возникнуть уже огромные пробелы. При этом дети в силу своего опыта не верят, что можно что-то изменить, не доверяют взрослым, не умеют адекватно общаться и часто травмированы. Мы стараемся появиться, когда им 7-10 лет. И мы их «заманиваем» цирком.

Цирк – это весело, это ярко, это интересно, и это еще возможность научиться чему-то ощутимому. Это вещи, доступные каждому ребенку. Кто-то не может делать сальто, но может жонглировать. Не мячами, так платками.

У кого-то плохо получается и то, и другое, но зато он одарен актерски. И очень важно интенсивное включение, чтобы вырвать их из привычного образа жизни и среды и погрузить в другое пространство. И одновременно с цирковыми занятиями мы начинаем оказывать помощь ребенку и работать с семьей».

Фото из архива «Улиц мира»

У организации много успешных историй. Есть 15-летний Вася, который уже сам подрабатывает тренером. Есть Олеся, мама которой долго болела рассеянным склерозом, не справлялась с домом и ребенком, и никого не было рядом: «Улица мира» возникла в их жизни, когда Олесе было 9 – и в течение нескольких лет сопровождала девочку и маму фактически ежедневно. Олеся успешно окончила колледж, живет самостоятельно и сейчас обдумывает возможность переехать в другой город – к своему молодому человеку, и поступить там в институт.

Есть Соня, выросшая при маме с наркотической зависимостью. Организация помогала семье сразу во всем – будили, если нужно было, Соню в школу, во всем ее поддерживали, помогали с бытом и учебой, оформляли пособия, работали с мамой на отказ от физических наказаний и мотивировали ее лечиться от зависимости. В 13 лет Соня все-таки попала в приют, когда мама окончательно сорвалась, но в этом возрасте справиться с расставанием ей было проще, а сотрудники организации продолжали поддерживать с ней контакт. Сейчас Соне 19, она учится в училище, живет самостоятельно, с мамой поддерживает отношения, хотя они и сложные. Прекрасная, нежная и жизнерадостная девушка. До сих пор приходит на все праздники организации, иногда волонтерит.

А вот Лиля и Ксюша пока в группе риска.