Дом милосердия – не общежитие и не больница. Здесь не видно людей в белых халатах, в коридоре слышится домашнее уютное урчание телевизора, кипят электрочайники, гудит стиральная машинка. И везде на полках стоят книги с яркими корешками, что особенно приятно в наш малочитающий век. Каждого входящего встречает вдумчивый и строгий взгляд огромных серых глаз. Фотографии Елизаветы Глинки, известной всем как Доктор Лиза, здесь чуть ли не на каждой стене. Дом милосердия — один из проектов фонда «Справедливая помощь Доктора Лизы», первые жители приехали сюда в конце 2014 года — с юго-востока Украины.

Это слайд-шоу требует JavaScript.

Эвакуация

Дом милосердия открыла еще сама Лиза Глинка, чтобы помогать детям, пострадавшим в результате военных действий и катастроф. Городские власти выделили Доктору Лизе двухэтажное здание – часть закрытой больницы – в безвозмездное пользование. «Когда начались военные действия на территории юго-востока Украины, к нам стали поступать дети с минно-взрывными ранениями», – рассказывает Татьяна Константинова, президент Международной благотворительной организации «Справедливая помощь Доктора Лизы».

В Доме милосердия живут дети с родителями, пока дети проходят лечение или реабилитацию после лечения в клиниках России. Кто-то проводит здесь две недели, а кто-то несколько месяцев и даже лет. Для кого-то это отправная точка в начале лечения, для кого-то перевалочный пункт из больницы в больницу, а кому-то – уже родной дом. Некоторым просто некуда возвращаться – их дома разбомблены полностью или пострадали так, что жить в них нельзя.

Татьяна Константинова

«Сейчас массированные бои прекратились, воцарился хрупкий мир, Донецк и Луганск постепенно приходят в себя, — говорит Татьяна Константинова, — хотя мы все еще периодически слышим об обстрелах, от которых страдают мирные жители. И дети все равно приезжают на лечение – у них тяжелые диагнозы, и они не могут получить помощь на территории своей родины. Инфраструктура разрушена, персонал разъехался, нехватка денег не позволяет купить дорогостоящие препараты и медицинское оборудование. Пока не получается без помощи России. Мы стараемся собрать группу детей, обычно шесть-семь человек, и перевозим сюда – этот процесс мы называем эвакуацией».

Горячая помощь

Работа организации в горячих точках устроена так. «Справедливая помощь Доктора Лизы» тесно сотрудничает с МЧС и Министерством здравоохранения. МЧС предоставляет борт и своих специалистов, которые во время полета смотрят за состоянием детей. Представители организации в Донецке и Луганске получают заявки от родителей или от Минздрава республик, сообщают родителям, какие анализы необходимо сдать и какие документы подготовить. После этого происходит телеконференция с российским Минздравом, ребенка смотрят на видео, и принимается решение о виде помощи — «плановая» или «неотложная». Если «неотложная», то ребенка лечат за счет бюджета России, под это выделены определенные средства. Если ребенок считается «плановым», то это не значит, что не надо спешить с лечением – ведь если вовремя не вмешаться, он перейдет в категорию «неотложного», а денег у родителей, как правило, нет. Тогда благотворительная организация  начинает искать средства, договаривается с клиникой о составлении плана лечения, скидках.

Телефоны доверия: службы помощи, которые работают без выходных и праздников

В любом случае именно «Справедливая помощь Доктора Лизы» курирует переезд детей с семьей в Москву, помогает с транспортом, оплачивает услуги связи. Семья самостоятельно решает, кто будет сопровождать ребенка. Чаще всего это мама, но если ребенок в тяжелом состоянии и мама не справляется, то нужно еще и присутствие папы, который переворачивает и поднимает тяжелобольного.

В Доме милосердия живут от 10 до 12, иногда и до 15 семей. Они меняются, кто-то выздоравливает и возвращается домой, кто-то регулярно возвращается, чтобы продолжать лечение.

Ежемесячно организация тратит 60 тысяч рублей на продуктовые и бытовые наборы для проживающих семей, необходимые продукты питания, средства гигиены и бытовую химию. Отдельная статья расходов — коммунальные платежи, текущий ремонт, работа вахтера, благоустройство территории, закупка предметов мебели и бытовой техники первой необходимости, компьютеров и оргтехники для обучения и досуга.

«Нам помогают и крупные компании, и обычные граждане, — говорит Татьяна. – Компании звонят сами и спрашивают – какая помощь нужна.  Мы даем им список, и они покупают бытовую технику, микроволновки, чайники, холодильники, то, что всегда в ходу. А волонтеры приносят книги и игрушки, проводят праздники, мастер-классы для детей. Одна девушка даже приводит свою собаку, французского бульдога, который развлекает ребятишек и поднимает настроение. Как бы хорошо у нас ни было, все-таки наши подопечные считают дни – скорей бы домой.  Потому что, конечно, все скучают, не только по бабушкам-дедушкам и братикам-сестренкам, но и по любимым животным. Нередко можно услышать их разговоры с родными по скайпу: «Я грущу за моим Пушком…»».

«Нам повезло, что выжили»

Одна из жительниц Дома милосердия — Анастасия Москалева, мама двухлетнего Матвея, рассказывает, как они с сыном попали в Москву. «Перед Новым годом у Матвейки начал косить глаз, областной врач поставил диагноз – ретинобластома левого глаза, и сказал, что на территории Донецка не помогут. Опухоль растет быстро, есть опасность, что она прорастет в мозг. Надо срочно собирать чемоданы и уезжать в кратчайшие сроки – либо в Одессу, либо в Москву. Мы уже слышали про «Справедливую помощь Доктора Лизы», поэтому и обратились туда. Отправили наши документы, прошли телеконференцию, и на наш запрос ответили две клиники – им. Блохина и им. Геймгольца.

Анастасия и Матвей

Началось долгое лечение, две химиотерапии, и опухоль стала уменьшаться. Сейчас она почти локализована, но поскольку она держится на диске зрительного нерва, то были большие риски, что она все-таки может пойти дальше. Так что пришлось удалить глаз, тем более мальчик все равно им не видел уже. Сейчас поставили временный протез, но надо все время наблюдаться – до 6 лет раз в месяц, потом до 18 лет раз в год. Так что здесь нам еще гостить и гостить. Папа приезжает к нам периодически, для психологической  поддержки.

Матвей, даже без одного глазика, любит рисовать – чуть что, хватает карандаш, бумагу… Это мои гены, я работала учителем живописи в Донецком художественном колледже. Когда началась война, я была на работе. На шахту рядом с нашим домом сбросили бомбу, полетели осколки, забегали люди с автоматами, мама мне позвонила в панике. Мы даже ночевали у бабушки в погребе несколько дней. Днем поливали помидоры в огороде, а ночью приходили соседи с детьми, мы спускались в погреб, пили там чай, разговаривали, засыпали, собака наша под боком смешно  храпела… Сейчас я вспоминаю все эти события, как кино или как приключение. Наверно, я была слишком молодой, мы с мужем только начали жить вместе и никакого негатива от жизни не ждали. Постепенно привыкаешь к постоянной опасности, и чувство самосохранения притупляется.

Нам повезло, что мы выжили, что Матвейка родился уже после войны, что нам встретились «Справедливая помощь Доктора Лизы» и Дом милосердия, множество людей, вошедших в наше положение и принявших нас.

Приходится признавать, что – не случись война, нас никто бы не взял в Москву лечиться. Не было бы счастья, да несчастье помогло – это наш случай».

«Когда я слышу салют, мне кажется, что рвутся снаряды»

Светлана Апресян уже четыре с лишним года живет в Доме милосердия. «Мой сын Сергей и еще два мальчика подорвались на снаряде. Обоих мальчиков вылечили, а Сережа оказался ближе всех к взрыву, — рассказывает Светлана. — Ему пришлось ампутировать ногу ниже колена, была сильно повреждена рука, но главное – он получил проникающее ранение обоих глаз и почти лишился зрения. Все это время мы лечимся в клинике Федорова. К счастью, осколки вынули, в результате многочисленных операций Сережа стал немного видеть. Плохо то, что после травмы рубцы на сетчатке затягиваются, растущий организм старается ее восстановить, и от этого становится только хуже. Поэтому об улучшении зрения речь не идет – надеемся, что скоро рост замедлится и зрение останется хотя бы на этом уровне. Сейчас он в состоянии учиться на дому. К нему приходят учителя из школы им. Пушкина, с углубленным изучением английского языка – это самоотверженные люди, они с таким пониманием отнеслись к моему ребенку».

Светлана и Сергей

Сереже сейчас 16 лет. «Я учусь в 10-м классе на одни пятерки, — говорит молодой человек. — Прослушиваю материал в интернете, есть специальная программа с увеличением текста. Мне нравится много предметов, больше всего история, еще люблю в шахматы играть. Нужно как-то определяться с профессией, но пока ничему не могу отдать предпочтение. Думаю о том, что дальше самое сложное начнется – экзамены, ЕГЭ. И ежегодное протезирование, ведь нога растет, и придется протез менять. Когда я лежал в клинике Рошаля, с нами работали психологи, предлагали рисовать, вести дневник, говорили, что это поможет отпустить ситуацию. Но от этого легче не стало, мне как-то лучше с самим собой, своими увлечениями. Я не хочу погружаться в травму. Надеюсь, что под влиянием других впечатлений все страшное будет уходить. Хотя, когда слышу новогодний салют, то невольно вздрагиваю, мне кажется, что это рвутся снаряды…»

«Наш район постоянно подвергался обстрелам и бомбежкам, — вспоминает Светлана. — У меня много знакомых погибло, я сама попадала под обстрел дважды. Когда бомбили Донецк, снаряды попали в магистральную трубу водопровода, она разорвалась, и вода хлынула на улицу. Наш дом затопило, пол надо ремонтировать, а денег нет. Так что жить нам пока негде. Но главное, там нет хорошей глазной клиники. Здесь, в Доме милосердия, мы можем находиться до того, как Сергею исполнится 18 лет. Я пока не могу искать работу, очень много хлопот доставляет здоровье сына.  Помогаю ему капать лекарство в глаза по специальной схеме, протез надевать… Мы себя чувствуем здесь так, как будто остались на необитаемом острове вдвоем. Хотя вокруг чудесные люди, мы ни в чем не нуждаемся, но я себе постоянно задаю вопрос – куда мы пойдем через два года, когда Сергей перестанет быть ребенком?»

«Потребность в средствах для лечения детей чрезвычайно высока»

На вопрос «Что вам необходимо в первую очередь?» – любой сотрудник «Справедливой помощи…» не задумываясь ответит – деньги. «Постоянные мысли о том, где достать деньги для подопечных, могут буквально сжечь дотла», – говорит Татьяна Константинова.

В августе 2018 Татьяна стала президентом «Справедливой помощи Доктора Лизы» и теперь совмещает эту должность с работой исполнительного директора фонда поддержки слепоглухих «Со-единение».  До этого Татьяна возглавляла фонд «Живой», а еще раньше была волонтером в знаменитом подвале на Пятницкой, у Доктора Лизы, с которой дружила.

Татьяна Константинова: «Мы не умеем договариваться»

«Лиза умела находить пути к сердцам самых разных людей и быстро налаживать дружеские связи. Она с правильными интонациями рассказывала про тех, кто обычно не вызывает приятных чувств, – например, про бездомных. Ей удавалось поворачивать такого человека к другим людям каким-то светлым, божеским лицом», — вспоминает Татьяна. Все проекты Доктора Лизы развиваются и после ее внезапной трагической гибели. В «Справедливой помощи Доктора Лизы» две благотворительные программы. Одна из них направлена на помощь социально незащищенным категориям населения, бездомным, малоимущим, семьям с детьми с инвалидностью и паллиативными больными. А вторая – это Дом милосердия для детей, пострадавших от военных действий и катастроф.

«Мы помогаем медицине в целом»

«Мы помогаем не только детям, но и детской медицине Донбасса в целом, – говорит исполнительный директор Ольга Рустамова. – Вывозим медицинских специалистов Донецка и Луганска на курсы повышения квалификации в Россию, оплачиваем обучение. Те, кто оставался там и круглосуточно оперировал раненых под обстрелами – просто герои. Но многие уехали, и наши медицинские учреждения оказывают помощь в тех направлениях медицины, где есть проблемы с квалифицированным персоналом – в онкологии, онкогематологии, транспланталогии, кардиологии, офтальмологии, нефрологии. И гуманитарную помощь доставляем, ведь регион в блокаде и покупать медицинское оборудование, например, хирургические инструменты, расходные материалы не всегда возможно из-за санкций. К сожалению, последствия конфликта до сих пор тлеют и порой вспыхивают, как торфяное болото».

Помогать удается многим, но, к сожалению, не всем. Так, один из подопечных организации — 17-летний Сережа Эгамов, у которого сложное орфанное заболевание, и помочь ему может только трансплантация костного мозга. Уже нашелся донор – родной брат, но стоит такая операция 4 млн рублей. Половину суммы дает фонд «Православие и мир», но этого недостаточно. Через несколько месяцев Сереже исполнится 18 лет, а после этого ни один фонд, занимающийся помощью детям, не сможет поддержать сбор.

Вот 14-летняя Настя Полетаева – она вместе с мамой попала под взрывную волну на пороге родного дома в Макеевке. Мама закрыла собой дочь, но глаза пострадали у обеих. Ситуация осложнилась тем, что в донецкой больнице во время переливания крови их заразили гепатитом С. Ведь во время войны не вся кровь успевает пройти проверку. К счастью, нашли спонсора, который помог закупить дорогостоящий препарат и вылечить гепатит. Но зрения у девочки почти нет, она видит только световые блики и все делает на ощупь. Хотя впереди еще многочисленные этапы операции, есть риск, что зрение будет утеряно полностью.

Чего еще не хватает жителям Дома милосердия? Конечно, родного дома.  «Привезите нам донецкого воздуха», – просят семьи, когда узнают, что Ольга собирается туда в очередную командировку. Донецк всегда считался городом роз, и сейчас город восстанавливается после разрухи: там снова цветут сады, работают театры и цирки, уличные раны постепенно затягиваются новеньким асфальтом. А местные художники теперь вырезают железные розы из найденных на дорогах снарядов. Одна такая роза хранится на полке в Доме милосердия – как напоминание о войне и символ мира.

Поддержать Дом милосердия и «Справедливую помощь Доктора Лизы»