Все вместе? Профессионалы НКО о взаимной поддержке, этике и конфликтах


Настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом Благотворительным фондом развития филантропии, либо касается деятельности иностранного агента Благотворительного фонда развития филантропии

В последнее время в некоммерческом секторе случилось несколько громких скандалов, которые подняли новую волну вопросов — доверяют ли благотворительным фондам и в каких ситуациях можно рассчитывать на поддержку коллег. Это и попытка открыть бесплатной прачечной в Москве фондами «Ночлежка» и «Второе дыхание», судебные разбирательства в фонде «Справедливая помощь» доктора Лизы, обсуждения в соцсетях бюджета фонда «Нужна помощь». В материале «Филантропа» руководители благотворительных фондов порассуждали о том, опасны ли для репутации благотворителей скандалы и неудачи, как решаются вопросы этики в секторе, нужен ли общий кодекс и, вообще, существует ли у нас единое благотворительное сообщество.

«НКО – маленький сектор, многие знакомы друг с другом годами»

Владимир Берхин, президент благотворительного фонда «Предание»:

«К счастью, большие этические скандалы и конфликты возникают в третьем секторе нечасто. Было время, когда фонды (в данном случае — благотворительные фонды, сгруппированные вокруг «Все Вместе») периодически обвиняли в мошенничестве. В подобных случаях проблем с поддержкой внутри сектора не было. Несколько лет назад какой-то пытливый ум покопался в отчетности фонда «Подари жизнь» и написал огромный пост про недоверие к данной организации. И все пошли защищать «Подари жизнь», поскольку ни у кого и дурной мысли не возникло в отношении этого фонда.

25 главных фактов о том, как благотворительные организации меняют нашу жизнь к лучшему

Недавно был и кейс с поддержкой «Ночлежки» — многие искренне пытались поддерживать, хотя ситуация и была трудной. С общественностью сложно воевать по той простой причине, что ты не знаешь, с кем бороться. Убедить общественность в случае с «Ночлежкой» не удалось, градус напряжения зашкаливал, но поддержка со стороны сектора была единодушной. Те из коллег, кто были против прихода «Ночлежки» в Москву, в основном просто молчали, активно заявленной позиции «против» я не помню.

Из этических проблем можно назвать негласный запрет на публичное выяснение профессиональных отношений. Если я, к примеру, заметил чей-то непрофессионализм, факты воровства, конфликт интересов, то должен молчать во избежание публичного скандала и ущерба всему сектору.

Вообще, НКО – маленький, узкий сектор, многие знакомы друг с другом годами и часто не хотят ссориться с близкими людьми, даже если те ведут себя двусмысленно или прямо неэтично.

Другая проблема — государство. НКО достаточно оппозиционно настроено по отношению к государству, хотя последние пару лет система президентских грантов как-то сделала отношения более светлыми. Но публичная поддержка государственной инициативы считается не очень приличной. Высшими точками этого противостояния можно назвать злосчастный ролик в поддержку Путина, в котором снялась Чулпан Хаматова, или деятельность Елизаветы Глинки. На фоне украинских событий поведение доктора Лизы некоторым коллегам казалось не совсем здравым. Но и в этих случаях речь не шла о единодушном «против», скорее — о разделении на некоторые партии.

Этической проблемой, и очень важной, остается отношение между фондами и донорами — где должны быть границы открытости, возможны ли манипуляции мнением жертвователя и его деньгами.  И мнения тут самые разнообразные — от готовности допускать жертвователей даже к обсуждению вопросов стратегии и управления организацией и полной нарочитой прозрачности финансовых процессов до «права жертвователя заканчиваются договором-офертой, а что он не читает, так это его проблемы».

Что же до скандала вокруг Ксении Соколовой, бывшего руководителя фонда Доктора Лизы, то там история, с точки зрения сектора, была следующей: Ксения Соколова после гибели Елизаветы Глинки пришла в организацию, и организация почти полностью закрылась от внешнего мира. Мы не знали, что там происходило: отчеты не публиковались, информации в СМИ не поступало. Вроде бы пишут какую-то стратегию под руководством никому неизвестных людей. Вроде бы Митя Алешковский консультирует, как правильно работать. А затем в эфире телеканала «Рен ТВ» вышел сюжет о финансовых злоупотреблениях Ксении Соколовой, а тот же Митя Алешковский призывает сообщество встать на защиту. Однако никто толком не знал деталей конфликта, никто ничего не понимал. И когда началось уголовное дело — тоже не стало яснее, и что делать — тоже. Сектор не защитил Соколову просто потому, что было неясно что происходит и что делать. Негатива против Ксении Соколовой не было, было недоумение».

«Молчать из-за страха, что люди перестанут жертвовать, точно не стоит»

Анна Семёнова, директор фонда «Нужна помощь»

Мне кажется, это как в обычной жизни. Должны ли мы вступаться, если видим, что обижают человека, с которым мы работаем или дружим? Каждый решает для себя.

Я не согласна с тезисом, который очень часто встречается с НКОшной тусовке: такая мантра “это ударит по репутации сектора в целом”. Увы, не ударит. Потому что мы (сектор) такие маленькие и незаметные, что подавляющее большинство людей как не знали ничего о благотворительности, так и не узнают. Не стоит тут обольщаться.

Поэтому молчать из-за страха, что люди перестанут жертвовать, точно не стоит.

Наоборот, в конечном счете, любой шум приводит в наш уютненький междусобойчик новых людей. Это сложно и дополнительная нагрузка — превратить их в наших сторонников. Но это один из путей расширения нашего круга.

Я понимаю, что можно бояться, что все эти хейтеры перекинутся уже на твою организацию, а у тебя нет ни ресурсов, ни сил, ни времени справляться с ними — это да, это довод. И очень разумный.

Я понимаю, что можно промолчать, когда по сути вопроса тебе сказать попросту нечего. И саму организацию ты не знаешь, и в теме не разбираешься. Просто так рвать на себе рубаху, бить себя в грудь и кричать — “Мы, НКО, не такие” — странно и глупо. Ну хотя бы потому, что мы, НКО, очень разные. Любые обобщения опасны и непродуктивны.

Сравнить себя с другими: что такое бенчмаркинг и зачем он нужен

По себе знаю, как уставшему и замордованному несправедливыми нападками человеку важна поддержка. И как много дают коллеги, которые приходят и говорят: мы их знаем, мы с ними работаем. Это очень поднимает дух.

Поэтому и я сама всегда публично поддержу тех, кого я знаю, в чьей работе уверена.

Есть еще один момент, который, как мне кажется, упускают когда говорят о поддержке. Все всегда вспоминают скандалы. А меня вот очень зацепил пост Лены Грачевой (АдВита), которая поддержала Наташу Луговую (Живи сейчас) и прямо в своей ленте призвала пожертвовать в их фонд.

У нас ведь постоянно обсуждается, кто у кого какими действиями уводит потенциальных доноров. Если я перепощу статью “Милосердия” у себя, не уйдет ли моя аудитория к ним? А если это статья о моем фонде? Но все равно… и так далее.

А тут Лена прямо в своем фейсбуке, прямо своей аудитории, прямо сказала — идите и жертвуйте в другой фонд. Потому что это очень важная тема, потому что больным с БАС почти никто не помогает и надо этот фонд сохранить.

Это очень круто».

«Сектор не всегда солидарен, и это нормально»

Татьяна Константинова, президент Международной благотворительной общественной организации «Справедливаяпомощь Доктора Лизы»

Для меня неэтичным является, безусловно, превышение полномочий, нецелевое расходование средств, позиция «вы все дураки, один я знаю, как людям помочь». Скандал вокруг Международной благотворительной общественной организации “Справедливая помощь» Доктора Лизы был сильнейшим, тяжелейшим. И об том не хотелось бы вспоминать.

В трудных ситуациях я выражаю поддержку коллегам из сектора. Иногда я делаю это при личном общении, в моменты, когда ситуация перегрета и готовы выплеснуться в публичное пространство.

Люди в таких ситуациях находится под влиянием эмоций. Рациональные доводы не слышны. Бывает, обозначаю позицию в публичном пространстве, но стараюсь делать это максимально корректно без эмоций, не задевая ни одну из сторон конфликта.

Сектор не всегда солидарен, и это нормально. Если сектор во всем и всегда будет солидарен, то это означает только одно – кумовство. А это неправильно. Бывают ситуации, когда поддержка появляется, бывают обратные ситуации. Могу сказать одно — принципа «давайте, заклюем слабого» я не наблюдала пока».

Двигатель внутреннего перегорания: за кем будущее благотворительности в России

«Нас поддержали даже те, с кем мы не знакомы вовсе»

Григорий Свердлин, глава Благотворительного фонда «Ночлежка»:

«Важно, как мне кажется, помнить, что все благотворительные организации – это общественные организации. И значит должны быть прозрачны и подотчетны обществу.

При этом вынесение конфликта в публичную плоскость — это, конечно, совсем крайняя мера и для этого должны быть очень серьезные основания.

Что касается этики.. Хочется пожелать всем нам, и сотрудникам благотворительных организаций, и тем, кто работает в других сферах, не торопиться с выводами. Воздерживаться от категоричных суждений, а лучше потратить время на изучение вопроса. К сожалению, приходится видеть массу бурных дискуссий и конфликтов во-многом связанных с тем, что люди просто плохо знают предмет обсуждения.

В истории с бесплатной прачечной мы ощутили поддержку множества коллег — и спасибо им за это огромное.

Нас поддержали даже те, с кем были шапочно знакомы или не знакомы вовсе. Делали публикации в своих группах в соцсетях, помогали юридическими консультациями, контактами и т.д. Очень радостно было еще раз убедиться, что благотворительный сектор в России существует, мы все не сами по себе. При этом да, было несколько организаций, от которых мы как раз ожидали поддержки, а они в ситуации с бесплатной прачечной остались в стороне. Называть никого не буду, это их право, безусловно.

«Это наша общая болезнь»

Катя Бермант, директор благотворительного фонда «Детские Сердца»:

В хорошем, честном НКО неэтического скандала быть не может. Может быть спровоцированная извне ситуация. То, что произошло с фондом доктора Лизы – это наша общая болезнь. Организация держалась на одном человеке, который, как и всякий из нас, не планировал умирать конкретно завтра или послезавтра. А вот случилось так, и все тут. В фонде не было внутренней структуры, которая продолжила работать дальше. А соратники, передравшиеся после гибели доктора Лизы, были структурной ошибкой. Однако нас не надо идеализировать.

Если мы занимаемся помощью и благотворительностью, то это не означает, что у всех нас хороший характер. Распри и ссоры имеют место.

Вообще, некоммерческие организации поддерживают друг друга в трудных ситуациях. Был собран совет из НКО, и все были готовы помогать. И если какие-то несправедливые окрики раздаются, то мы стараемся отвечать. В ситуации с бесплатной прачечной поддержка сектора была мощной, на мой взгляд.

«Договороспособности нам зачастую не хватает»

Майя Сонина, директор благотворительного фонда «Кислород»:

Если делать выводы хотя бы по этим двум нашумевшим историям — они разные, и все многообразие конфликтов в благотворительности вполне может рассматриваться, как срез общества в целом, где у нас, как известно, напряженность во всех сферах сверху донизу. Лукавый везде дирижирует, и особый интерес у него, там, где люди собрались во благо. А поскольку благотворительность работающая, действующая и результативная, как правило, у нас медийна в той, или иной степени, то и конфликтные ситуации в нашем секторе становятся достоянием для хайпа до небес, к сожалению, это неизбежно.

Всегда найдутся и находятся группы коллегиальной поддержки у каждой из поспоривших сторон, туда вклиниваются какие-то мутные парвеню со стороны, чтобы показать себя, интернет делает свое дело. А вот договороспособности нам зачастую не хватает.

«А на какой почве?» Да на все той же, на нашей, нервной. Это очень тяжелая по эмоциональным затратам сфера в России, потому что препоны, к сожалению, приходится проходить и на пути к доброделанию, и бюрократические, финансовые, и мы теряем силы на тактике по пути стратегии. Доходит до абсурдного. Когда и знаешь, и любишь представителей противоставших сторон, а это всегда боль и досада. Опять не договорились. Есть огромная потребность в этической комиссии и в этическом кодексе для социальных НКО, причем, внутренних, наших, не навязанных ни госструктурами, ни «экспертами по всем вопросам».

«Повышенный уровень альтруизма – единственное, что отличает людей из третьего сектора»

Елена Альшанская, президент Благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам»:

В некоммерческой сфере работают такие же живые люди, как и везде. И эти люди тоже могут нарушать этические нормы.

Бытует мнение, что в благотворительности работают этакие люди идеальной чистоты, не от мира сего. Конечно же, это не так. Повышенный уровень альтруизма – единственное, что отличает людей из третьего сектора. Как художников — дар к рисованию.

Но это вовсе не означает, что они не могут пользоваться какими-то неэтичными методами. А есть люди, которые прибились к  благотворительности -из совсем каких-то корыстных соображений- те же мошенники. Но все же в реальном секторе большинство и правда хорошие и порядочные люди.

Мне лично кажется, что некоммерческому сектору не хватает корпоративного кодекса этики, который мог бы регулировать отношения внутри сектора. Может даже не единый, а ассоциации, объединения по каким-то большим блокам: социальная работа, экология и так далее. На мой взгляд, сектор дорос до того уровня, когда разработка внутреннего кодекса/кодексов необходима. Мы могли бы ориентироваться на нормы конкретного документа во внутрисекторальных ситуациях. Это не значит, что все сразу станут его использовать. Это же не норма закона.

Да и сектор сегодня не то, чтобы сильно объединен. Объединение происходит, но в основном на ситуативной и тематической основе. Есть партнерские проекты, есть общая работа , например ,по донесению до государства каких- то идей, по защите прав подопечных.

Но тем не менее присоединение к этому кодексу будет некоторым знаком качества и надежности».

«Чтобы объединятся вокруг общих ценностей и этического кода, нужны ориентиры».

Светлана Горбачева, директор по маркетингу и коммуникациям фонда «КАФ»: 

«В последнее время возникает довольно много публичных скандалов, связанных с деятельностью тех или иных фондов. Иногда хочется принять чью-то сторону, но я за взвешенную позицию. Очень не люблю какой-то стайности в этих ситуациях. И «наших бьют» для меня не аргумент. При этом, кого считать «нашими»? Некоммерческое сообщество растёт и трещит по швам, разобщение очевидно. Особенно в условиях ожесточившийся конкуренции и недостатка ресурса для развития. Для того, чтобы объединятся вокруг общих ценностей и этического кода, нужны ориентиры, маяки. Такими маяками становятся проекты и организации, нацеленные на развитие всего благотворительного сообщества».

«Сообщества НКО пока не существует»

Ирина Меньшенина, председатель Совета Ассоциации фандрайзеров и генеральный директор Благотворительного фонда «Синдром любви»:

На мой взгляд, неэтично могут вести себя представители разных организаций по отношению друг к другу. Например, когда беззастенчиво пользуются ресурсами коллег в свою пользу. Берут раскрученное название, агитируют в свои ряды сторонников на мероприятиях коллег по цеху, устраивают акцию-близнец в расчете, что участники не разберутся, кто настоящий организатор.

Еще хуже, когда отдельно взятая НКО ведет себя неэтично по отношению к своим донорам или благополучателям. И это бросает тень уже на весь некоммерческий сектор.

Объединены ли мы в некоммерческом секторе? Я так не считаю.

Существуют группы людей или организаций, тесно сотрудничающих друг с другом, объединенных идеями и темами. Есть те, кто дружит годами, и это здорово. Если потребуется, то они заступятся друг за друга. Но в случае какого-то громкого разбирательства или скандала ожидать «братской» поддержки от широкого круга НКО ждать не приходится.

Вообще, я не люблю слово «сектор», оно формальное, хотя очень удобное. Когда мы говорим про людей, мне больше нравится «сообщество». Вот его- то у нас, по ощущениям, пока нет.

Наверное, мы пока не добрались до этого этапа эволюции некоммерческой сферы. Чтобы мы стали сообществом, чувствовали себя вместе, этим нужно заниматься, для этого требуется больше осознанного времени, а еще нужны лидеры и ресурсы. А, может быть, даже испытания.

Сообщества НКО, на мой взгляд, также пока не существует и по финансовым причинам. Каждая отдельная НКО старается выжить в сложных экономических условиях, концентрируясь на своей группе благополучателей и своих задачах.

У большинства из нас нас пока нет свободных ресурсов для системного и долгосрочного взаимодействия с другими НКО. Чтобы объединить сектор нужны свободные руки и умы.

У нас не хватает доноров, заинтересованных в развитии сообщества. Пока мы не начнем решать проблемы общества целиком, сообщество будет разрозненным».

«Сектор давно перестал быть единым»

Татьяна Тульчинская, директор Благотворительного фонда помощи детям-сиротам«Здесь и сейчас»:

«Есть вещи, которые трудно скрыть, и, не факт, что их вообще нужно скрывать. Честь мундира блюсти важно, но, если пытаться делать это любой ценой, можно добиться обратного эффекта. В любом случае, замалчивать что-то, происходящее в организации, или предавать огласке – она должна решать сама. И, конечно, необходимо придерживаться культуры дискуссии.

Людям, малознакомым с жизнью некоммерческого сектора, кажется, что, если мы находимся в поле гуманитарных ценностей, то и сами являемся их носителями. Иногда мы и сами начинаем в это верить.  В итоге любое расхождение во мнениях порождает оценки личностного, нравственного характера. Это очень плохо и опасно, потому что сектор давно перестал быть единым, и разные мнения по тем или иным поводам, конечно, если они высказываются в рамках конструктивной дискуссии, а не переходящего на личные оскорбления скандала, – это норма».

8 причин не собирать на личную карту для благотворительного фонда

«Большинство этических вопросов связаны со сбором денег»

Дмитрий Поликанов,президент фонда «Со-единение»:

Мне кажется, что большинство этических вопросов, которые возникают в секторе, связаны с вполне материальной темой — сбором денег. Именно в этой сфере темы совести и справедливости проявляются как-то наиболее остро. На что можно собирать, а на что не очень правильно. От кого можно брать деньги, а от кого не стоит. В какой форме это делать: например, насколько корректно благотворительной организации использовать для этого личные карты или патентовать ключевые слова. Ну, и как сопровождать информационно – глубоко давить на жалость по принципу «всё пропало», «кругом чернуха» или стараться донести до людей более сдержанную и объективную информацию.

Периодически возникают и затухают обсуждения по поводу того, стоит ли выводить в публичную плоскость информацию о зарплатах в НКО или как организовывать вознаграждение фандрайзеров.

Если смотреть на этику как сплачивающие нормы, способы преодоления агрессивности и индивидуализма, то в голову, вероятно, придут несколько конфликтных ситуаций последнего времени. В целом, тут главный принцип пока – стараться особенно не выносить сор из избы. Благотворительное сообщество, в целом, стремится избежать большой публичной огласки конфликтов, понимая, что это может ударить по хрупкому, годами выстраиваемому доверию к самому сектору.

Если этого сделать не удается, то, как и в любой сфере, происходит очень быстрое разделение на лагеря. Сектор очень эмоционален по природе своей, очень разнопланов, поэтому внутрицеховая репутация у организации может очень сильно разниться в зависимости от личных предпочтений, истории взаимоотношений и т.п. Инструмента для формирования абстрактной, эмоционально незаряженной репутации той или иной организации пока нет.

Вопрос о том, надо ли всем кидаться на спасение той или иной благотворительной организации без разбора и по принципу «наших бьют». Мне кажется, что нет. Более оптимальный вариант: взвесить все факты, получить мнения разных сторон конфликта, а потом уже принимать для себя решение. Причем лучше, если это будет решение не о поддержке той или иной стороны, а о том, как помочь им выйти из спорной ситуации с наименьшими потерями.

 

 

 

1 comment

Add yours
  1. Алмест

    Для меня фонды — это компании, которые звонят, представляются благотворительным фондом и начинают просить деньги. Какова реальная доля «разводил» на рынке НКО сказать сложно.

Добавить комментарий